Шрифт:
Закладка:
23 августа, проведя целый день в Эрнандо, конфедераты отправились в Панолу. Вернувшись в Оксфорд, Смит получил (по проводам, намеренно оставленным Форрестом открытыми) три телеграммы Уошберна о подвиге в Мемфисе и срочные инструкции Уошберна о том, как Смит может перехватить измотанные войска Форреста на их обратном пути, чтобы присоединиться к Чалмерсу. "Все это дело было полным провалом с его [Форреста] стороны", - писал Уошберн в своем официальном отчете. Он не обманывал никого, кроме себя. Медленное продвижение Смита на юг внезапно остановилось - как раз после того, как Чалмерс попросил у командующего департаментом Мори разрешения эвакуировать окрестности Оксфорда и отступить в Уотер-Вэлли, но получил отказ. В тот же день, по словам капитана конфедератского гарнизона Оксфорда, Смит "отступил... после того как сжег 34 магазина и торговых дома, здание суда, масонский зал, 2 прекрасные большие гостиницы, а также столярные, кузнечные и другие мастерские; также 5 прекрасных жилых домов....".43
Форресту вновь удалось выполнить свою главную задачу - защитить богатые зерном прерии Миссисипи. Шерман, однако, вновь добился своей цели. Форреста не пустили в Джорджию и Теннесси.
22
"Поезд с севера, везущий Форреста впереди его войск, достиг Меридиана (Миссисипи) и был остановлен; генерал, которого я никогда не видел, пришел доложить о случившемся", - вспоминал позже генерал-лейтенант Конфедерации Ричард Тейлор, сын президента Закари Тейлора и шурин Джефферсона Дэвиса, об одном дне вскоре после набега на Мемфис. Форрест, писал он, "был высоким, крепким мужчиной с седеющими волосами, мягким лицом... медлительным и домашним", и Тейлор быстро сказал ему, "что все наши силы должны быть направлены на помощь армии Худа, находившейся к западу от Атланты. Единственный способ добиться этого - потревожить коммуникации Шермана к северу от реки Теннесси, и он [Форрест] должен двинуть свою кавалерию в этом направлении в кратчайшие сроки". Тейлор с удивлением обнаружил, что бесстрашный кавалерист "не горит желанием работать", отмечая "многочисленные трудности" задачи и "задавая... многочисленные вопросы: как ему переправиться через Теннесси; как ему вернуться назад, если его прижмет враг; как его снабжать; какова должна быть линия его отступления в определенных обстоятельствах; что ему делать с пленными, если таковые будут взяты, и т. д.". Затем, однако, "отделив шансы на успех от причин неудачи с тщательностью химика, экспериментирующего в своей лаборатории", его "вся манера... изменилась". Он объявил о своих нуждах "в дюжине резких фраз... сказал, что оставит штабного офицера для доставки припасов, попросил мотор, чтобы отвезти его на север на двадцать миль для встречи с войсками, сообщил мне, что пойдет с рассветом, и надеялся дать о себе знать в Теннесси".1
Хотя он сам несколько раз предлагал вернуться в родной штат - последняя телеграмма была адресована президенту Дэвису 5 сентября, в тот самый день, когда он встретился с Тейлором, - его войска, измотанные долгой поездкой в Мемфис или тяжелой работой по удержанию федералов вокруг Оксфорда, только начали немного отдыхать. Кроме того, он лучше, чем кто-либо другой, знал, что его блестящий бросок на Мемфис на самом деле был результатом зловещего дефицита: Брайс-Кросс-Роудс и Харрисбург стоили ему людей, которых даже его железный призыв никогда не сможет собрать снова. Возможно, он также узнал, что Атланта пала перед Шерманом 2 сентября - иными словами, верховное командование Конфедерации слишком поздно спохватилось, чтобы выпустить его на железные дороги Теннесси. К тому же он, несомненно, был не в настроении, чтобы другой командующий департаментом принимал его как должное.
Уклонившись от попытки Смита повернуть и захватить мемфисских налетчиков, возвращавшихся в Оксфорд, Форрест был вызван на юг, в Мобил, настоятельными призывами Мори. По всей видимости, и Форрест, и его жена присутствовали на обеде, устроенном в его честь миссис Мори, которая "пригласила нескольких подруг, желавших познакомиться с этим великим героем", - вспоминал позже Мори. Форрест проявил "естественное почтение" к женщинам, характеризующееся большой вежливостью, - продолжал Мори, - и в их присутствии был очень ярким и занимательным. Он относился к женщинам с тем... уважением, которое отличает по-настоящему храбрых мужчин.... [Он был их защитником и покровителем от всякого рода несправедливостей. Его жена была нежной леди, которой он оказывал знаки почтения".2
Пока Форрест готовился к походу в Теннесси, Худ в Джорджии требовал, чтобы кавалеристу как можно скорее приказали выйти на железные дороги Теннесси - в то время как Уилер не справлялся с тем же заданием. Из своей собственной армии под Атлантой Худ отправил Уилера в Теннесси и в тыл федералов, и последующая атака Уилера на федеральные железные дороги была настолько поверхностной, что практически не прервала снабжение Шермана. В ходе этой операции Уилер сократил численность старой бригады Форреста до шестидесяти человек; Форрест утверждал в письме к Тейлору, что в ноябре предыдущего года, когда он передал ее Уилеру, она насчитывала 2300 человек.3
Пройдя от Вест-Пойнта (штат Миссисипи) до Чероки-Стейшн (штат Алабама), Форрест возглавил три бригады общей численностью всего 3500 человек, оставив Чалмерса в Миссисипи с еще одной бригадой и дополнительными войсками. В Тускумбии, штат Алабама, Форрест встретил Уилера 20 сентября и доложил Тейлору, что люди Уилера "деморализованы" и "я могу рассчитывать лишь на небольшую помощь, но все же буду идти вперед". Усилившись еще 900 бойцами из Роддея, он покинул станцию Чероки на следующее утро, а через два дня появился перед внушительным блокгаузом в Афинах, штат Алабама, охраняющим Центральную Алабамскую железную дорогу.4
Стремясь добиться большего, чем Уилер, Форрест и его люди сначала привлекли внимание блокгауза, "разорвав железную дорогу примерно в пяти милях к югу от Афин". Федералы послали 150 человек, чтобы отогнать их, и утверждали, что им это удалось, но ненадолго: бой разгорелся, когда конфедераты сожгли здание квартального штаба и попытались взять под контроль Афины. Федеральные войска, численностью более 600 человек, вечером того же дня заняли железнодорожный блокгауз, "земляное сооружение размером 180 на 450 футов, окруженное кустарником, частоколом высотой 4 фута и рвом шириной 12 футов... 18 футов от дна рва до верха парапета". Это сооружение, по словам инспектора Союза, занимавшегося
